Россия продолжает продумывать стратегию сирийского урегулирования

Широко известные недавние успехи джихадистов в Сирии (и в Ираке) – как в военной, так и в политической  сфере – стали предметом серьезной обеспокоенности российского руководства. Россия, в отличие от западных и многих региональных партнеров по борьбе с террористами, продолжает видеть в Башшаре Асаде – возможно, даже в большей мере, чем ранее, – важного партнера в этой борьбе, едва ли не в одиночку ведущего это сражение. Но суть разногласий даже не в этом. Если те, кто отказывается сотрудничать с правительством Дамаска на этом поле, считают, что с уходом Асада волна джихадизма спадет, то в Москве убеждены, что это будет означать победу исламских радикалов, которые придут к власти в Дамаске и пойдут дальше.

          Ориентация Москвы на инклюзивный национальный диалог как единственно возможный путь выхода из сирийского кризиса побудила российское внешнеполитическое ведомство провести в этом году,  как известно, две межсирийские консультативные встречи в столице России с участием представителей ряда оппозиционных групп и гражданского общества, а также делегации правительства Сирии, где я выступал в роли модератора. Думается, что они сыграли свою позитивную роль хотя бы тем, что конфликтующие стороны в течение нескольких дней слушали друг друга. Они подтвердили приверженность исключительно политическим, мирным средствам разрешения кризиса, принципам Женевского протокола от 30 июня 2012 г. и необходимости проведения Женевы-3. Им удалось договориться или почти договориться по ряду очень болезненных вопросов и о том, чтобы на следующем этапе консультаций приступить к обсуждению самой тяжелой проблемы – о переходной системе управлении страной, хотя непримиримость позиций по ряду наиболее острых проблем прервали диалог и помешали продвинуться вперед. Представители оппозиционных сил в ходе  второй встречи, состояшейся 6-9 апреля, вроде бы разработали консенсусный документ для предъявления правительственной делегации, но их продолжали разделять разногласия по текущей ситуации (например, о выводе иностранных боевиков и милиций из страны) и будущему Сирии (к примеру, будет ли это унитарное или децентрализованные, федеральное государство). Документ из 10 принципов «Московской платформы», который поначалу был согласован всеми участниками, но впоследствии дезавуирован рядом теми из них, кто остался недовольными упрямством официальной делегации, был все-таки уникальным достижением подобной встречи, которую в таком формате (с участием официального Дамаска) пока не может себе позволить провести ни одна страна-посредник. Кстати, часть представителей сирийской оппозиции от своего имени направили послание генсеку ООН Пан Ги Муну о необходимости созыва конференции «Женева-3».

          После второй встречи встал вопрос о том, стоит ли продолжать встречи в том же формате. На него пока не дано ответа. Возможно, нужны новые инициативы, над которыми в Москве задумываются. Россия продолжает оказывать воздействие на конфликтующие стороны, побуждая их к поискам компромисса. Здесь внимательно смотрят на усилия спецпосланника ООН по Сирии Стаффана де Мистуры, начавшего 5 мая в Женеве шестинедельный тур встреч с представителями различных сирийских группировок и правительства с целью последующей разработки «дорожной карты» политического урегулирования в Сирии. Находящийся в Москве секретарь партии «Народная воля», член руководства Фронта за перемены и освобождение (ФПО) Кадри Джамиль после встречи со спецпосланником заявил, что «позиции сторон давно известны и дополнительные консультации ничего не дадут, если не будет практических шагов для начала выполнения обязательств Женевы-1 от 2012 года.» Оппозиционер полагает, что сейчас нужно лишь заставить стороны конфликта выполнять Женевский протокол, «призывы уже недостаточны, и разговоры не дадут никакого результата». В дипкорпусе  московской столицы лишь стараются угадать, в какой мере слова Джамиля отражают и вообще отражают ли позицию официальной Москвы. 

          Но, не дожидаясь решения Кремля о том, нужно ли проводить Москву-3, инициативу проведения консультативных встреч попыталась перехватить группа оппозиционеров во главе с живущей в Париже руководительницей «Движения за плюралистическое общество» Рэндой Кассис (что дало основание некоторым российским аналитикам предположить, что за этим стоят официальные французские структуры). Они обратились к президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву с просьбой организовать подобное мероприятие в столице этой республики Астане. Москва никогда не стремилась монополизировать роль посредника и благожелательно отнеслась к этой инициативе, как и ко всем другим (в том числе встречам на каирской площадке), нацеленным на прекращение насилия в стране. Однако сирийское правительство не проявило интереса к участию во встрече в Астане, которая все же состоялась 25-27 мая с.г.  Большей части участвовавших в ней 27 представителей нескольких оппозиционных организаций также удалось согласовать документ о принципах урегулирования кризиса. В нем я считаю необходимым как значимые отметить два.

          Во-первых, это децентрализация Сирии и предоставление курдам и ассирийцам права «на защиту своих территорий в борьбе против любых форм терроризма.» По опыту переговоров на «московской площадке» знаю, что именно этот тезис встречает резкое неприятие со стороны арабских националистов, представленных как правительством, так и частью оппозиционеров. А курды, выступая за единство Сирии, вряд ли поступятся уже достигнутой ими де факто автономией на северо-востоке страны.

          Во-вторых, это вывод из страны всех иностранных боевиков. Вновь возвращаясь к опыту «московской площадки», замечу, что и этот тезис вызывал ожесточенные споры между участниками. Категорически не желают фактически ставить знак равенства между отрядами «Хизбаллы» и иностранными джихадистами не только представители правительства Дамаска, но и целый ряд оппозиционных организаций. Почему? Потому что без помощи ливанской шиитской милиции страна уже могла бы пасть жертвой ИГ и «ан-Нусры». Кроме того, бойцов «Хизбаллы» пригласило легитимное  правительство. И вообще, если чисто гипотетически их отряды могут организованно покинуть страну по приказу из Бейрута, то нет такой силы, которая бы смогла заставить уйти из  Сирии всех иностранных боевиков-джихадистов.

          Не удивительно, что под таким документом в Астане согласились подписаться не все участники: шесть из них написании свое отдельное заявление. Пока неясно, намерено ли казахстанское руководство собирать «Астану-2».

          Что касается Москвы, то предметом ее растущей озабоченности является рост числа экстремистов, отправляющихся воевать в Сирию – как из самой России, так и Центральной Азии. В этом контексте неприятным сюрпризом как для центральноазиатских правительств, так и для России стало резонансное присоединение к боевикам «Исламского государства» (ИГ) бежавшего из Душанбе вместе с десятком своих подчиненных командира элитного таджикского ОМОНа полковника Гулмурода Халимова. Командир, явно не лишенный харизмы и имеющий опыт подготовки в тренировочных центрах России и США (!), не только встал в ряды джихадистов, но и обратился к соотечественникам с призывом примкнуть к джихаду в видеообращении на одном из интернет-порталов (TajikistanLive). Многие российские аналитики опасаются, что призывы джихадиста-полковника  привлекут, в частности, какую-то часть трудовых мигрантов из Таджикистана, работающих в России (их общее количество превышает 1 200 тысяч человек). Они могут либо присоединиться к уже сражающимся в Сирии на стороне ИГ 4 тысячам выходцев из Центральной Азии, либо войти в так называемые «спящие ячейки» ИГ, которые эта группировка создает на территории многих государств. О существовании таких ячеек мне, в частности, рассказывал один бывший член ИГ в Сирии, не пожелавший открыть свое настоящее имя. Как полагает российский аналитик Аркадий Дубнов, людей может привлечь критика официального Душанбе, запрещающего мусульманам «отправлять обряды в полной мере, а также закрывающего мечети» и преследующего легальную Партию исламского возрождения, которая «является альтернативой радикальным исламским группировкам» [Независимая газета, 29 мая 2015 г.]. 

          Нетрудно предположить, что все это обсуждалось во время недавней встречи Владимира Путина и Сергея Лаврова с Джоном Керри в Сочи. Керри подчеркнул, что Сирия не станет мирным государством до тех пор, пока не произойдет политическая передача власти. Россия и США договорились продолжить диалог по сирийскому урегулированию в ближайшие недели Оценивая итоги встречи, заместитель госсекретаря США по общественной дипломатии и связям с общественностью Ричард Стенгел 29 мая резюмировал, что в вопросах ситуации в Йемене, Ливии, Сирии и соглашения с Ираном интересы Москвы и Вашингтона могут пересекаться.
          Россия готова развивать сотрудничество с Западом и государствами региона в борьбе с терроризмом. При этом выступая 31 мая в программе «В центре событий» по российскому телеканалу ТВЦ 31 мая с.г., Сергей Лавров заявил, что для этого необходимы, во-первых, «выработка стратегии на основе честного совместного анализа под эгидой Совета Безопасности» и, во-вторых, «принятие резолюций, которые будут делать легитимными те действия, которые необходимо предпринять для борьбы с этой угрозой», будь то ИГ, «Джабхат ан-Нусра или иные группировки.