Memos 
Live events & webinars 
Trend Reports
Когда в прошлом месяце Россия и Иран объявили о подписании контракта, в соответствии с которым российская корпорация по атомной энергии «Росатом» построит дополнительные ядерные реакторы в Иране, некоторые наблюдатели усмотрели в этом недобрый знак для проходящих в Вене ядерных переговоров. В конце концов, если Иран готовился заключить ядерную сделку с шестью мировыми державами, зачем было договариваться с Россией о строительстве дополнительных атомных электростанций еще даже до того, как даже были согласованы условия этой сделки?
Однако американские и западные официальные лица и эксперты утверждают, что будущая российско-иранская сделка может помочь решить один из самых непростых вопросов на ядерных переговорах — вопрос масштаба иранских мощностей по обогащению в рамках окончательной договоренности; и в последнее время они не скупились на похвалы, говоря об исключительно конструктивной, профессиональной и «творческой» роли России в сложных переговорах по ядерному вопросу.
Значительная доля этих положительных комментариев, которые редко можно услышать от США по поводу России, адресованы руководителю российской делегации на переговорах по иранской ядерной программе – заместителю министра иностранных дел Сергею Рябкову. 54-летнему кадровому дипломату удается поддерживать конструктивные рабочие отношения с американскими и европейскими партнерами по иранским переговорам, несмотря на глубокую напряженность в отношениях между Москвой и Западом в связи с Украиной.
Рябков – «искусный профессиональный дипломат, который очень хорошо представляет интересы России», - сообщил Al-Monitor Роберт Айнхорн, бывший высокопоставленный представитель США на ядерных переговорах с Ираном. «И он играет весьма конструктивную роль на этих переговорах, в том числе и в последний период».
«Ему помогает то, что российская заинтересованность в достижении договоренности и недопущении военной конфронтации совпадает с российскими коммерческими интересами по заключению дополнительных договоренностей о продаже ядерных технологий Ирану», - добавил Айнхорн, который сейчас работает в Брукингском институте.
Рябков «незаметно сыграл ключевую роль в том, чтобы не допустить срыва дипломатических усилий «шестерки» в отношении Ирана из-за ухудшающихся в последние годы двусторонних отношений между США и Россией», - сообщил Al-Monitor Джофи Джозеф, бывший официальный представитель США, занимавшийся договоренностью с Ираном по ядерным вопросам, говоря о шести мировых державах, ведущих ядерные переговоры с Ираном. С ним также «легко работать – он дружелюбен, не навязывает свою позицию и всегда готов к конструктивному урегулированию разногласий».
Рябков «очень умен, рассудителен и работоспособен», - говорит Эллен Тошер, бывший заместитель госсекретаря США по контролю над вооружениями, которая работала с российским дипломатом по российско-американской проблематике контроля над вооружениями во время первого президентского срока Обамы. «Спокойный, вежливый, даже галантный. Досконально знает свое дело. Никогда не повышает голос. В то же время он – творческий дипломат».
Многие иностранные партнеры говорят о Рябкове как о прагматике и одном из наиболее эффективных дипломатов в российском дипломатическом корпусе. («Очень прагматичен» и «лучше него не найти» - так охарактеризовал Рябкова британский дипломат в адресованном американским коллегам сообщении, когда того назначили заместителем министра иностранных дел и руководителем российской делегации на переговорах с Ираном в 2008 году (согласно американской дипломатической депеше 2008 года, опубликованной WikiLeaks).)
Но при этом он остается несколько уклончивым и сдержанным. Даже некоторые дипломаты и ученые, которые довольно близко с ним работали, похоже, мало что знают о нем в личном плане (женат, имеет двоих детей, как гласит его официальная биография, опубликованная российским МИДом) или о его прошлом (у него такой хороший английский, отмечает один ученый, задаваясь вопросом, не жил ли он какое-то время на Западе в детстве или юности). На просьбу Al-Monitor об интервью он не откликнулся.
Рябков «располагает к себе», но держится «очень официально», заявил в беседе с Al-Monitor Сэмюэл Чарап, эксперт по России из Международного института стратегических исследований и бывший сотрудник Госдепартамента. «Он очень дружелюбен, но без неформальности».
«Он у них лучший дипломат», - добавил Чарап. - «Такого эффективного российского дипломата, как Рябков, я больше не встречал».
Высоко отзываются о Рябкове и дипломаты из стран-непримиримых противников – из Ирана, с которым у России традиционно более тесные отношения сотрудничества, чем с западными членами «шестерки», и из Израиля, дипломатов которого Рябков регулярно информирует о ходе переговоров по Ирану. Рябков – «очень приличный парень», сказал Al-Monitor один официальный представитель Израиля, добавив: «Он мне очень симпатичен». Русским «нужно быть оптимистами» по поводу перспектив ядерной договоренности с Ираном, добавил он. «Им нужно излучать оптимизм, полагая, что сделка состоится».
Согласно официальной МИДовской биографии, Рябков родился в Москве в 1960 году, в 1982 году закончил Московский государственный институт международных отношений и в том же году начал работать в министерстве иностранных дел. С точки зрения образования и карьеры, это типичный путь для российского дипломата его поколения, говорят эксперты по России.
Его становлению способствовала работа в качестве старшего советника, а затем заместителя руководителя миссии в российском посольстве в Вашингтоне с 1999 по 2005 гг. при российском после в США Юрии Ушакове, который, что примечательно, сейчас является советником российского президента Владимира Путина по вопросам внешней политики. Эта связь с Кремлем имеет очень большое значение, говорят российские аналитики.
«Я думаю, мы должны отчетливо понимать, … что окончательное решение по поводу любой договоренности с Ираном будет приниматься не в российском МИДе», - сказал Al-Monitor Пол Сондерс, бывший сотрудник администрации Буша, а ныне исполнительный директор Центра национальных интересов. - «Окончательное решение будет приниматься в Кремле, и принимать его будет президент Владимир Путин. Всем в России это известно, а все за ее пределами это понимают».
Тот факт, что Рябков был заместителем Ушакова «весьма значителен», заявил в беседе с Al-Monitor Дмитрий Саймс, бывший советник президента Ричарда Никсона по российским вопросам и действующий президент Центра национальных интересов.
«Поскольку Ушаков – советник Путина по внешней политике, Рябков – не только советник своего непосредственного начальника, министра иностранных дел [Сергея] Лаврова, но у него еще и тесные отношения с Ушаковым», - говорит Саймс. - «Предполагаю, что если Лавров доволен Рябковым, и если Ушаков доволен Рябковым, это будет доведено до Путина».
У Рябкова «довольно широкий круг обязанностей: Иран, контроль над вооружениями, и ко всему этому еще США, Северная Америка и Латинская Америка», - продолжает Саймс. В российском МИДе он фактически «главный эксперт по США. У него очень хороший английский. Он обаятелен. Его всегда считали дружественно настроенным по отношению к США. Безусловно, те из нас, кто встречался с ним в Москве … в составе делегаций, мы всегда считали его источником полезной информации. Он, разумеется, представлял свою страну, не отходя от сценария. Но было ясно, что он заинтересован в настоящем диалоге, в том, чтобы объяснить позиции России».
Высоко отзываются о нем также российские коллеги и журналисты. «Меня поразила серьезность его подхода, это - прежде всего», - сказал Al-Monitor, говоря о Рябкове, отставной российский дипломат, пожелавший остаться неназванным. Его «профессионализм, своего рода отсутствие экстремистских инстинктов … Он реагирует всегда уравновешенно».
Он человек «умный и приличный», сообщил Al-Monitor российский журналист, часто пишущий о Рябкове. Он «уважителен, обладает даром слова, никогда не проявляет снисходительности».
Сам Рябков, выступая после последнего раунда переговоров в Вене в прошлом месяце, выразил оптимизм по поводу возможности заключения окончательного договора по иранской ядерной проблеме в предстоящие месяцы и заявил, что прогресс, достигнутый в последние дни переговоров, дает реальный импульс.
«Конечно, нам еще предстоит серьезно поработать, чтобы согласовать технические детали, но главный документ, думаю, скоро будет на заключительных стадиях готовности», - заявил Рябков 25 ноября, как сообщает информационное агентство «Спутник». - «Последние четыре дня были более продуктивными в плане принятых решений, чем последние четыре месяца».
За кулисами Россия в последние месяцы делала интенсивные усилия вместе с партнерами по «шестерке» и с Ираном для выработки возможных «творческих» решений, которые позволили бы сократить разрыв между амбициями Ирана по созданию прочного национального потенциала по обогащению и производству ядерной энергии в промышленных масштабах и желанием «шестерки» ограничить потенциал Ирана по обогащению в рамках окончательного варианта договоренности. Как отмечают участники переговоров, среди возможных вариантов - рассматриваемая Ираном возможность отправки большой части своих запасов низкообогащенного урана в Россию, чтобы он мог использовать больше центрифуг при сохранении одногодичного «прорыва» (времени, которое потребуется Ирану, чтобы произвести достаточно расщепляемого материала для изготовления ядерного оружия).
Кроме того, Россия предложила построить дополнительные ядерные реакторы в Иране, для которых она будет поставлять топливо в течение всего срока их эксплуатации, а также предложила работать с Ираном над изготовлением топливных элементов.
Действующие и бывшие официальные лица и эксперты из США говорят, что оба предложения способствуют продвижению возможных решений одного из наиболее сложных вопросов в рамках переговоров.
«Недавняя договоренность по реакторам между Россией и Ираном на самом деле весьма положительна для переговоров, для каждого нового реактора, который Россия продает Ирану, Россия намерена поставлять топливо на протяжении всего жизненного цикла этого реактора», -заявил Айнхорн, выступая 2 декабря на конференции по Ирану, организованной Международным научным центром имени Вудро Вильсона. - «Тем самым перечеркивая приводимый Ираном аргумент о том, что ему требуются мощности для обогащения в промышленных масштабах».
«На протяжении всего переговорного процесса одним из основных вопросов, вызывающих озабоченность Ирана, была самодостаточность в течение топливного цикла», - заявил Al-Monitor Келси Дэвенпорт, ядерный эксперт из Ассоциации по контролю над вооружениями. - «Таким образом, эта технология обеспечит им возможность производства топлива для реакторов внутри страны в случае перебоя с поставками топлива. Превращение обогащенного урана в топливо сокращает возможности по его дальнейшему обогащению и, таким образом, представляет собой меньший риск с точки зрения распространения».
Помимо того, что Россия против приобретения Ираном ядерного оружия, есть еще и коммерческие соображения, по которым она выступает за достижение ядерной договоренности с Ираном, которая дала бы ей возможность продемонстрировать свои технологии другим клиентам, говорит Сондерс.
«У российской ядерной отрасли весьма амбициозные цели, связанные с ее потенциальной ролью на мировом рынке», - отметил Сондерс. - «Думаю, русские видят для себя реальную возможность на рынке. Однако чтобы ей воспользоваться, им нужно иметь [ядерный реактор], который они строят, который действительно полностью их, и на который они могут пригласить людей. А чтобы иметь возможность сделать это, им нужно вывести Иран из-под санкций как для того, чтобы осуществлять проект, так и для того, чтобы у них было, что показать людям, которым им нужно показать».
Пока Россия продолжает играть положительную роль в переговорах, но от некоторых элементов в политических и внешнеполитических российских кругах поступают предупредительные сигналы о том, что, возможно, такая конструктивность не сохранится бесконечно, на фоне сохраняющейся напряженности в отношениях США и Европы с Россией по поводу ее действий в Украине, заявил Чарап.
«Я думаю, это просто зависит от того, насколько далеко это зайдет», - говорит Чарап. - «Посыл поступил из Валдая», прозвучав из уст российских собеседников, которые общались с западными коллегами на конференции по внешнеполитическим вопросам, проходившей в октябре в российском городе Валдае, пояснил он. «Мы пока не изменили наши основные принципы по другим вопросам внешней политики по отношению к миру. Но наше терпение не бесконечно».
