«Противовоздушная» дипломатия Москвы на Ближнем Востоке

Глубокий, почти что цивилизационный разлом и постоянно повышающийся градус конфликтности в ближневосточном регионе побуждают Россию проявлять исключительную гибкость в стремлении не утратить накопленную в течение многих десятилетий базу дружественных отношений с основными, если не со всеми региональными игроками. Характер этих отношений предопределен прочной исторической памятью – Россия не принадлежала к числу колониальных держав, она (в советскую эпоху) неизменно поддерживала национально-освободительные движения арабов, участвовала в создании промышленного потенциала многих государств региона, отстаивала интересы палестинцев и т.д. В то же самое время в последние годы ей приходится купировать негативные последствия событий  1990-х годов в Чечне, когда целый ряд ближневосточных государств симпатизировали сепаратистам, а также ее политики в отношении нынешнего сирийского конфликта, хотя здесь в оценке ее роли региональными игроками сейчас явно наметился поворот к большему пониманию.

В этих условиях Москва стремится еще больше диверсифицировать систему регионального партнерства, в которой используется не только ее общепризнанно эффективный дипломатический инструментарий, но и военно-техническое сотрудничество, где ей есть что предложить партнерам. Здесь, как нигде больше, экономический интерес (особенно усилившийся в условиях антироссийских санкций) тесно переплетается с политическим.

Одним из наиболее конкурентноспособных видов российской военной промышленности являются системы противовоздушной обороны, в частности – постоянно модернизирующиеся зенитно-ракетные комплексы С-300 (С-400, С-500). В течение ряда лет Москва предпринимает усилия к тому, чтобы продвинуть эту продукцию на ближневосточный рынок, что сталкивается с жестким сопротивлением сильных конкурентов.

При этом даже достигнутые успехи иногда омрачались срывами. России на Ближнем Востоке уже дважды приходилось аннулировать контракты на поставку С-300. Первый раз – когда из-за угроз в отношении страны-покупателя со стороны Израиля в 2013 г. был сначала перенесен на следующий год, а потом вовсе отменен заключенный в 2010 г. контракт на поставку в Сирию четырех дивизионов С-300ПМУ2 стоимостью около 1 млрд. долл.  При этом часть уже поставленных в Дамаск компонентов этих ЗРК пришлось утилизировать на месте, другая часть была использована для выполнения других контрактов.

 Второй раз – когда в 2010 г. был аннулирован контракт с Ираном после принятия международных санкций против этой страны. Подписанный в 2007 г., он предполагал поставку в эту страну пяти дивизионов С-300ПМУ1. После отмены сделки по распоряжению президента Дмитрия Медведева, хотя Россия вернула Тегерану аванс в 167 млн. долл., возникли неожиданные проблемы. Иранцы подали в третейский суд Женевы иск на 4 млрд. долл. к поставщику – компании «Рособоронэкспорт.»

Однако в этом году Россия воспользовалась возможностями вернуться к аннулированным контрактам. Если по сирийскому контракту перспектив его возобновления все-таки мало ввиду целого ряда обстоятельств (финансовые проблемы Сирии, реальная опасность попадания этого оружия в руки террористов и т.п.), то с Ираном дело обстоит иначе. 13 апреля 2015 г. президент Владимир Путин отменил указ прежнего российского президента, разрешив поставки в Иран этих систем. В качестве предварительного условия сделки Москва выдвинула отзыв Тегераном своего иска. Контракт был видоизменен: поскольку серийное производство систем С-300ПМУ1 уже прекращено, Ирану было предложено заменить их системой «Антей-2500» – более модернизированным экспортным вариантом войсковой системы С-300В, с чем иранские военные согласились («Коммерсант», 22 июня 2015 г.). Протесты Израиля на этот раз не были приняты во внимание, а недовольство США Тегераном, в сотрудничестве с которым Вашингтон сильно заинтересован, было довольно формальным. Иран теперь имеет шанс стать вторым обладателем продвинутого российского зенитно-ракетного комплекса на Ближнем Востоке после Египта, с которым в 2014 г. был подписан контракт на поставку двух дивизионов С-300. Она должна завершиться в 2016 г. (там же).

          Крайне заманчивая перспектива для Москвы – попасть с этим видом продукции на многообещающий турецкий рынок. Российская компания приняла участие в тендере на сумму в 4 млрд. долл., объявленном Турцией в 2009 г., и, с учетом близких отношений между Анкарой и Москвой, рассчитывала на успех. Однако тендер был проигран: россияне неожиданно уступили даже не сильным американским и европейским конкурентам, а китайской компании CPMIC, выигравшей с предложенной ею системой FP-200, модель которой – HQ-9 оказалась более конкурентноспособной, чем у соперников. По словам российских военных экспертов, эта система является всего лишь клоном С-300. Правда, под давлением НАТО контракт был аннулирован.

          Еще более заманчивым перспективным клиентом для России является богатая Саудовская Аравия, на рынок вооружений которой давно, но пока безуспешно россияне пытались проникнуть. Эр-Рияд пытался манипулировать российской          заинтересованностью в своих политических целях. Уже с 2005 г. саудовские представители начали вести переговоры с Москвой о покупке ими российских вооружений на сумму до 4 млрд. долл., выдвигая в качестве условия прекращение поставок российского оружия Ирану. Однако позднее было заявлено, что королевство не нуждается в этих видах оружия, хотя со странами Запада в то же время были заключены контракты на сумму в десятки миллиардов долларов. Когда в августе 2013 г. в ходе закрытого визита в Москву тогдашний начальник саудовской разведки эмир Бандар бин Султан вновь заговорил о возможной сделке по покупке Эр-Риядом российского оружия – теперь уже на сумму около 15 млрд. долл. и при условии отказа Москвы от поддержки Б. Асада и блокирования антисирийских резолюций ООН, это было уже сразу воспринято как неудачная шутка.

Но и здесь ситуация имеет вполне может измениться к лучшему. Во время состоявшейся 18 июня встречи заместителя наследного принца и министра обороны Мухаммеда бин Сальмана с Владимиром Путиным в Санкт-Петербурге, как сообщали СМИ, Москве были предложены контракты на поставку в королевство российских танков Т-90, оперативно-тактических ракетных комплексов «Искандер», систем ПВО и боевых вертолетов. Некоторые российские эксперты выразили скептицизм в отношении перспектив реализации обещанных контрактов, ссылаясь на печальный опыт прошлого. Они полагают, что саудовцы, крайне недовольные «иранским ноурузом» Обамы, скорее всего, лишь хотят послать определенный предупредительный сигнал Америке, нежели действительно готовы сотрудничать с Россией в военной сфере.

Однако этот скептицизм разделяют не все, и, похоже, официальная Москва воспринимает всерьез возможность выстраивания военно-технического сотрудничества с Эр-Риядом с учетом изменений, происшедших в регионе и внутри самого королевства. Это подтверждают и публичные высказывания ряда высокопоставленных саудовских государственных деятелей. Так, министр иностранных дел королевства Адиль аль-Джубейр в интервью телеканалу «Russia Today» заявил, что тема военных контрактов с Россией рассматривается военными экспертами двух стран, сказав: «Я принципиально заявляю, что ничто не мешает нам закупить российские оборонительные системы, также как ничто не мешает России продать эти комплексы Саудовской Аравии.»

Надо заметить, что сам факт визита сына саудовского короля в Россию и переговоры о полномасштабном экономическом сотрудничестве, причем в это не простое для Кремля время, сам по себе знаменателен. Наиболее впечатляющим результатом встречи было заключение рамочного соглашения с корпорацией «Росатом» о строительстве в королевстве этим российским подрядчиком каскада из 16 атомных энергоблоков стоимостью в 100 млрд. долл. (!) («Аргументы недели», № 23 /464, 25 июня – 1 июля 2015 г., с. 2).

Похоже, что Москва научилась у своих конкурентов – как с Запада, так и с Востока – гибко работать с перспективными покупателями ее военной продукции, в том числе одновременно с теми, кто находятся по разные  стороны баррикад в конфликтных ситуациях. Впрочем, с каждым новым витком конфликтности и насилия на Ближнем Востоке шансы на то, что здесь, как говорил персонаж одного популярного российского мультфильма, «ребята будут жить дружно», тают на глазах.