Перейти к основному содержанию

Почему Украина важна для Ближнего Востока

Почему Украина важна для Ближнего Востока
Pro-Russian demonstrators erect a Russian flag outside the regional government building in Donetsk March 5, 2014. Pro-Moscow youths recaptured the administrative headquarters of the eastern city of Donetsk and flew the Russian flag from its roof on Wednesday, hours after Kiev's authorities managed to fly their own flag there for the first time since Saturday.    REUTERS/Stringer  (UKRAINE - Tags: POLITICS CIVIL UNREST) - RTR3G2UQ

Между Россией и Америкой наступает новая фаза. 25 лет уверений в том, что холодная война закончилась, а Россия и США больше не враги, завершаются откровенным политическим противостоянием по поводу Украины. Намерение Вашингтона ввести санкции против России грозит радикально изменить не только атмосферу отношений, но и характер взаимодействия. Оно и так в последние год-два было в основном вынужденным, там, где никак не избежать – Сирия, Афганистан, Иран. Другой повестки дня с того момента, как было ратифицировано соглашение new Start и Россия вступила в ВТО, не осталось.

            Украина – вопрос для России принципиальный, не сравнимый ни с каким другим. Как написал на днях российский консервативный журнал «Эксперт», «дальше отступать некуда… Сохранение нашего присутствия на Украине значит для России куда больше, чем проведение «Большой Восьмерки» в Сочи и даже само членство в этой организации». Помимо культурно-исторических и военно-стратегических причин, по которым Украина крайне важна для Москвы, эта коллизия – кульминация политики четверти века.

В восприятии большинства населения и немалой части российского истеблишмента все это время (ну или большую его часть) страна отступала, вынуждена была оставлять геополитические позиции. Сначала из-за нараставшей слабости, потом из-за обвала 1991 года и последовавшего за ним глубочайшего кризиса, потом из осторожности и в надежде добиться «большой сделки» с Западом дипломатическими и экономическими методами. По распространенному в России представлению все это закончилось неудачей, поскольку ни Америка, ни Европа «по-хорошему» не собираются признавать Россию в качестве равноправного партнера. Они, уверен Владимир Путин, понимают только жесткость и силу, как это случилось в 2008 году. Тогда, несмотря на всеобщее возмущение войной на Кавказе, реальных санкций введено не было, зато вопрос о приеме в НАТО Украины и Грузии с повестки дня был снят.

Падение режима Виктора Януковича и наступивший после него хаос в Киеве означал перспективу того, что будущее украинское государство будет использовано для того, чтобы взять реванш за предыдущие неудачи западной политики. Не случайно все хором отмечали беспрецедентные достижения российской дипломатии в 2013 году. Путин посчитал, что издержки, связанные с вмешательством на этой стадии, будут ниже, чем риски, с которыми столкнется Россия в случае, если на Украине при поддержке Запада будет строиться намного более националистическое и, естественно, ориентированное на евро-атлантический проект государство.

Как бы то ни было, сейчас дело уже не в Украине, перспективы которой крайне туманны, а в том, как в новом контексте изменятся российско-американские отношения.

Санкции не возвращают ситуацию к холодной войне – тогда санкций такого рода сверхдержавы не вводили. Было просто параллельное и мало связанное друг с другом существование по разным принципам, и ограничения, встроенные в саму логику противостояния. Сейчас предупреждения Вашингтона переводят отношения в совсем другие рамки – действия США и их союзников против неугодных им лидеров Югославии, Ирака, Ливии, Сирии и пр. Москва всегда принципиально выступала против санкций как международного инструмента: во-первых, они не достигают нужного результата, во-вторых, запускают механизм давления, финальной точкой которого является военное вмешательство. Расположение же российского руководителя в ряду «вождей-изгоев» крайне оскорбительно и, неизбежно, вызовет резкую реакцию.

Владимир Путин относится к тому типу политиков, которые ничего не забывают и ничего не оставляют без ответа. Это наблюдалось многократно и на разных уровнях. Начиная от активизации военно-технического сотрудничества с Венесуэлой (прямо под боком США) именно в тот момент, когда Вашингтон превращал Грузию (граничит с Россией) в своего союзника. И заканчивая симметричными инцидентами с дипломатами. При этом у Путина есть свое и очень четкое представление о масштабах ответных действий и о том, какие границы нежелательно переходить.

На Ближнем Востоке, где российско-американское взаимодействие наиболее активно, возможны два вида последствий – краткосрочные и более фундаментальные. В краткосрочном плане Россия, скорее всего, резко снизит интерес к сирийскому урегулированию, тем более что официальный Дамаск неохотно и в ответ на довольно сильное российское давление вообще соглашается на продолжение переговоров. Военно-политическая обстановка в Сирии позволяет Башару Асаду надеяться если и не на победу, то на длительное сохранение нынешнего баланса. Москва просто перестанет воздействовать на него, убеждая в необходимости дипломатии, но продолжит при необходимости пополнять его арсеналы, чтобы поддерживать баланс сил. Вывоз химического оружия, вероятнее всего, никак не будет заторможен, поскольку это реализация идеи Путина, к тому же срыв плана резко обострит всю обстановку.

Сотрудничество по Афганистану, точнее содействие в выводе американских войск из этой страны транзитом через Россию – вопрос намного более сложный. В августе 2008 года, когда из-за войны России с Грузией были заморожены отношения Москвы с НАТО, а политическая обстановка резко обострилась, стороны сознательно не затрагивали тему афганского транзита. Тогда речь шла о перевозках в Афганистан. Также Владимир Путин полностью проигнорировал протесты внутри страны, когда решался вопрос о предоставлении НАТО промежуточного аэродрома в российском городе Ульяновск (по интересному совпадению – родина Владимира Ленина). Российский президент всегда – с момента начала в 2001 году афганской операции, которую Москва тогда активно поддержала, считал эту тему важной для России. И не подлежащей переменам конъюнктуры. Сейчас может получиться иначе, хотя есть разные возможности. Все будет зависеть от степени американских санкций, насколько они будут демонстративными и обидными. В Кремле понимают, что в крайнем случае США обойдутся без северного маршрута, но это обойдется дороже и потребует от Вашингтона немалых дипломатических усилий в контактах с Пакистаном.

Иран – наиболее интересная тема. В Москве уже сейчас хватает голосов о том, что наметившееся сближение Тегерана и Вашингтона вредно для российских интересов. Россия не будет препятствовать дипломатическому процессу, начавшемуся прошлой осенью, но постарается расположить к себе Иран предложениями намного более тесной стратегической кооперации. В Иране давно говорят, что Россия неискренна, когда рассуждает о желании дружить с Тегераном, потому что в конечном итоге всегда оглядывается на Вашингтон. Сейчас появляется шанс на то, что Москва перестанет это делать и возьмет курс на более близкие и обширные контакты с Ираном. Естественным ходом представляется активизация военно-технического сотрудничества, которое было омрачено отказом от поставок систем С-300 при президенте Медведеве. Российско-иранское взаимодействие сильно укрепилось из-за Сирии, но конфликт Москвы с Вашингтоном может толкнуть к институциональному развитию этого сотрудничества.

Вообще, серьезное противостояние с России и Соединенных Штатов обещает значительно перекроить геополитический баланс Ближнего и Среднего Востока. За последние три года Москва набрала там немало очков – опять-таки благодаря последовательной и неуступчивой позиции по Сирии и осторожному отношению к революциям. До последнего времени Россия по сути не пыталась капитализировать эти достижения, ограничиваясь стремлением расширить рынки. Однако столкновение из-за Украины может заставить Россию проводить более активный антиамериканский курс в регионе, тем более что многие страны там и так весьма раздражены странными зигзагами США.

Возможна и координация действий с Китаем. Пекин нельзя отнести к союзникам Москвы, на украинскую коллизию он смотрит с большой осторожностью. Однако КНР понимает, что провал России на Украине и распространение туда западного влияния может сместить общий баланс в пользу Соединенных Штатов и ослабить роль России как противовеса. Поэтому Китай может воспользоваться моментом, чтобы укрепить военно-политические контакты с Москвой, в частности, на Ближнем Востоке, в котором Пекин крайне заинтересован.

Отдельная тема – роль Турции. Крым, из-за которого сейчас кипят главные страсти, исторически (до последней четверти XVIII века) находился под владычеством или влиянием Турции. Населявшие полуостров крымские татары всегда поддерживали связи с соседней страной (там живет их крупная диаспора), а когда Крым стал частью независимой Украины турецкое влияние стало там быстро расти. Не случайно сразу после начала кризиса в Анкару отправился председатель российской Государственной думы Сергей Нарышкин – Москва важно, чтобы турецкие власти сохраняли нейтралитет в конфликте вокруг Крыма. Между тем Турция может попытаться использовать ситуацию в своих интересах. Тем более что на ближневосточном направлении у Анкары дела идут неблестяще, а премьер Эрдоган переживает тяжелый политический кризис, и отвлечь внимание публики на что-то внешнее было бы очень вовремя.

Украина – наиболее острый международный кризис с участием России после конца холодной войны. И дело даже не в стратегической значимости этой страны. Просто конфликт из-за психологически очень важной для Москвы страны происходит в тот момент, когда прежний мировой порядок окончательно перестал функционировать, а новый вот-вот начнет возникать. Так что Киев, сам того не желая, стал развилкой мировой истории.

Join hundreds of Middle East professionals with Al-Monitor PRO.

Business and policy professionals use PRO to monitor the regional economy and improve their reports, memos and presentations. Try it for free and cancel anytime.

Already a Member? Sign in

Free

The Middle East's Best Newsletters

Join over 50,000 readers who access our journalists dedicated newsletters, covering the top political, security, business and tech issues across the region each week.
Delivered straight to your inbox.

Free

What's included:
Our Expertise

Free newsletters available:

  • The Takeaway & Week in Review
  • Middle East Minute (AM)
  • Daily Briefing (PM)
  • Business & Tech Briefing
  • Security Briefing
  • Gulf Briefing
  • Israel Briefing
  • Palestine Briefing
  • Turkey Briefing
  • Iraq Briefing
Expert

Premium Membership

Join the Middle East's most notable experts for premium memos, trend reports, live video Q&A, and intimate in-person events, each detailing exclusive insights on business and geopolitical trends shaping the region.

$25.00 / month
billed annually

Become Member Start with 1-week free trial
What's included:
Our Expertise AI-driven

Memos - premium analytical writing: actionable insights on markets and geopolitics.

Live Video Q&A - Hear from our top journalists and regional experts.

Special Events - Intimate in-person events with business & political VIPs.

Trend Reports - Deep dive analysis on market updates.

All premium Industry Newsletters - Monitor the Middle East's most important industries. Prioritize your target industries for weekly review:

  • Capital Markets & Private Equity
  • Venture Capital & Startups
  • Green Energy
  • Supply Chain
  • Sustainable Development
  • Leading Edge Technology
  • Oil & Gas
  • Real Estate & Construction
  • Banking

We also offer team plans. Please send an email to pro.support@al-monitor.com and we'll onboard your team.

Already a Member? Sign in

Start your PRO membership today.

Join the Middle East's top business and policy professionals to access exclusive PRO insights today.

Join Al-Monitor PRO Start with 1-week free trial