Перейти к основному содержанию

Роль Ирака в российском взгляде на мир

RTX196JA.jpg

Экспертов-международников принято критиковать за то, что они не предсказали ни одного из судьбоносных событий последних десятилетий. От краха коммунизма в Восточной Европе и распада Советского Союза до «арабской весны» – все заставало аналитиков врасплох. Впрочем, бывают и обратные случаи, когда политические Кассандры в один голос предупреждают о чем-то, но люди, принимающие решения, от них попросту отмахиваются. Ирак – именно такой случай.

Осенью 2002 года, когда стало понятно, что администрация Джорджа Буша ведет к военной акции против Саддама Хусейна, среди российских востоковедов был фактически консенсус. За ничтожным исключением все в один голос твердили: это приведет к хаосу и в конечном итоге исчезновению Ирака как единого государства. На всех международных конференциях и в личных встречах российские специалисты предостерегали американских коллег: не надо этого делать. Кто-то из собеседников соглашался, кто-то понимающе кивал, оставаясь при своем мнении, а кто-то, особенно те, кто непосредственно работал на администрацию, пожимали плечами. Не надо, мол, нас запугивать, демократическая трансформация Ближнего Востока неизбежна, ее стоит только подтолкнуть.

Правда, через полтора-два года на фоне кровавой неразберихи в Ираке многие из оптимистов вынуждены были признать правоту российских скептиков. Позже, когда в Ираке удалось навести какой-то порядок, а потом даже запустить относительно демократические процедуры, вновь показалось, что в Москве сгущают краски. Впрочем, и тогда в будущее Ирака россияне особенно не верили. Большинство комментариев относительно ухода американских сил оттуда сводились к тому, что у США одна задача – добиться, чтобы демократический Ирак не рухнул немедленно после освобождения от оккупации и тем самым сохранить лицо.

Неверие в перспективы не мешало Москве налаживать отношения с иракским руководством. Тем более что демократические выборы, как легко было предсказать, исходя из конфессионального состава Ирака, привели к власти силы, настроенные скорее в пользу Ирана, чем Соединенных Штатов. Российские нефтяные компании, прежде всего «ЛУКойл», после свержения Саддама Хусейна, казалось, навсегда потеряли иракский рынок и ресурсы. Но постепенно они начали возвращаться и вкладывать деньги в прежние проекты, как, например, разработка крупнейшего месторождения Западная Курна. Отдельно налаживались связи с курдским руководством. В 2012 году случилась громкая сделка по продаже Багдаду оружия на сумму более 4 миллиардов долларов, ужасно раздражившая Вашингтон. Договоренности не были доведены до конца, немедленно вспыхнула борьба против них. Тем не менее премьер-министр Ирака Нури аль-Малики нацеливался на максимальную диверсификацию экономический и геополитических связей, чтобы не быть в эксклюзивной зависимости ни у кого из крупных игроков.

Позиция Ирака по сирийскому конфликту если и не совпадала полностью с российской и иранской, то уж точно резко отличалась от линии остальных арабских государств. Заговорили даже о российско-шиитской оси на Ближнем Востоке – Москва-Тегеран-Багдад-Бейрут («Хезболла»).

Возобновление активных связей не повлияло на оценки перспектив Ирака – российские ученые давно говорили о том, что там быстро зреет новая гражданская война. Впрочем, в последние два-три года об этом уже заговорили все, хотя странным образом Ирак все равно не находился в центре внимания. Бараку Обаме, для которого уход из Ирака стал одним из главных свершений президентства, не хотелось признавать, что ситуация стремительно деградирует и с ней надо что-то делать.

Ирак сыграл важную роль в российской политике. Американское вторжение 2003 года стало во многом поворотным пунктом в оценке Владимиром Путиным США, Запада и возможностей полноценного и равноправного сотрудничества с ними.

Путин, надо сказать, хоть и выступал категорически против военного вмешательства Вашингтона в Ираке, также предупреждая о последствиях, не был тогда наиболее активным оппонентом Америки. Его риторика резко ужесточилась под влиянием президента Франции Жака Ширака, который и возглавил поход против американского вторжения. Российский президент рассчитывал, что если он поддержит Ширака и германского канцлера Герхарда Шредера, еще одного критика Буша, то вероятен прорыв к качественно иным отношениям с Европейским союзом. А Путин тогда этого очень хотел. Вообще, иракская коллизия стала первым случаем (пока и последним), когда Россия оказалась не против Запада, а с одной его частью против другой.

Надежды по разным причинам не оправдались, но в отношении мироустройства Путин выводы сделал. Ирак, по его мнению, доказал: Соединенные Штаты делают и будут делать то, что хотят и что считают нужным, даже если это противоречит нормам права и требует подтасовки доказательств. Не случайно Владимир Путин совсем недавно вспомнил о пробирках с якобы неопровержимыми уликами о наличии у Хусейна оружия массового уничтожения, которые показывал в Совете Безопасности ООН Колин Пауэлл. Российский президент говорил об обвинениях России в разжигании войны на Украине. Докажите или у вас опять, как тогда, одни пробирки с неизвестным порошком?

С иракской кампании США начались изменения во внешней политике России – постепенные и сначала не очень заметные. Москва, как часто бывало, вроде бы смирилась со случившимся, и даже начала сотрудничать по Ираку в рамках международных усилий по стабилизации. Однако долгосрочные решения о том, что доверять Соединенным Штатам нельзя, а нужно полагаться только на себя, концентрировать силы и возможности для того, чтобы отстаивать свои позиции в мире хаоса и правового нигилизма, были приняты. В этом смысле путь России в Крым начался в тот день, когда американские танки вошли в Ирак.

Любопытно, что Ирак как полигон проекта по глобальному продвижению демократии стал предвестником «цветных революций» на постсоветском пространстве, прежде всего в Грузии и на Украине. В широком смысле это все были элементы одной политики, хотя и проводимой разными средствами. В ее основе лежала теория «демократического мира» – чем больше в мире демократий, тем меньше войн и угроз, так что демократизацию надо поощрять любыми способами. Сейчас очередность обратная. Сначала бурные события на Украине, вторая серия демократической революции 2004 года, но теперь с масштабным применением насилия и угрозой распада государства. А потом уже снова взорвался Ирак – взошли семена, посеянные более десяти лет назад. Прямой связи нет, но в общем контексте непредсказуемого безумного мира – звенья одной цепи.

 Новым украинским властям, кстати, сейчас не везет. Иракская катастрофа явно отвлекает внимание США от Украины, а это на руку России и украинским силам на востоке страны, которые на нее ориентируются.

Масштаб последствий нынешних событий в Ираке трудно предугадать. Россия рискует потерять вложения, скажем, четыре миллиарда того же «ЛУКойла», но это меркнет на фоне возможного эффекта домино. Новая гражданская война в Ираке, которая способна плеснуть канистру бензина в сирийский конфликт и в общее противостояние Саудовской Аравии и Ирана, суннитов и шиитов. Появление независимого Курдистана перекраивает всю геополитическую карту и ставит в невероятно сложное положение Турцию. Воздействие на Афганистан невозможно просчитать. Ну и так далее.

Несмотря на острое российско-американское противостояние из-за Украины, Москва точно не будет пытаться играть роль спойлера и усугублять проблемы США в регионе. Слишком велики риски коллапса всей региональной системы, а это неподалеку от российских границ. Тем более что дружественный России Иран в данной ситуации оказывается, как и Соединенные Штаты, заинтересован в сохранении статус-кво в Ираке.

Однако активных усилий по содействию Вашингтону Москва, скорее всего, предпринимать не будет. Для российского руководства и общественного мнения происходящее в Ираке – приговор всей американской политике после холодной войны. Символ трескучего провала тех, кто еще недавно проявлял огромное высокомерие в отношении всех несогласных с их политикой. Путин видит в Ираке еще одно доказательство собственной правоты. Самые могущественные страны своими попытками лидерства несут исключительно разрушение, добиваются противоположного эффекта. Будь то усилия ЕС втащить Украину в свою сферу влияния, которая закончилась тяжкими потрясениями, или развал Ирака, толчок которому дало стремление Вашингтона установить «правильный» порядок на Ближнем Востоке.

Join hundreds of Middle East professionals with Al-Monitor PRO.

Business and policy professionals use PRO to monitor the regional economy and improve their reports, memos and presentations. Try it for free and cancel anytime.

Already a Member? Sign in

Free

The Middle East's Best Newsletters

Join over 50,000 readers who access our journalists dedicated newsletters, covering the top political, security, business and tech issues across the region each week.
Delivered straight to your inbox.

Free

What's included:
Our Expertise

Free newsletters available:

  • The Takeaway & Week in Review
  • Middle East Minute (AM)
  • Daily Briefing (PM)
  • Business & Tech Briefing
  • Security Briefing
  • Gulf Briefing
  • Israel Briefing
  • Palestine Briefing
  • Turkey Briefing
  • Iraq Briefing
Expert

Premium Membership

Join the Middle East's most notable experts for premium memos, trend reports, live video Q&A, and intimate in-person events, each detailing exclusive insights on business and geopolitical trends shaping the region.

$25.00 / month
billed annually

Become Member Start with 1-week free trial
What's included:
Our Expertise

Memos - premium analytical writing: actionable insights on markets and geopolitics.

Live Video Q&A - Hear from our top journalists and regional experts.

Special Events - Intimate in-person events with business & political VIPs.

Trend Reports - Deep dive analysis on market updates.

We also offer team plans. Please send an email to pro.support@al-monitor.com and we'll onboard your team.

Already a Member? Sign in