Когда в начале 2011 года казавшийся вечным режим Хосни Мубарака рухнул, российская реакция удивляла мир своей медлительностью. Многолетний президент Египта никогда не был особенным другом Москвы, оставаясь стопроцентно лояльным Вашингтону. Так что причин лить по нему слезы у Кремля и Смоленской площади не было, но общая неприязнь к революциям, присущая современному российскому истеблишменту, не позволяла приветствовать триумф народной воли. И западные, и арабские коллеги тогда пожимали плечами – нельзя же быть такими негибкими и не думать о будущем. В американской интерпретации это звучало, как всегда, более живописно – Россия оказывается на «неправильной стороне истории», настороженно относясь к демократическому прорыву на Ближнем Востоке.
История, однако, коварна, свою «правильную сторону» она сама стремительно меняет. Демократически избранного президента-исламиста от власти отстранили те же генералы, которые два с половиной года назад избавились от светского диктатора. Хотя произошедшее является классическим военным переворотом, все стараются не произносить этих слов, потому что тогда получится «неправильная сторона». Впрочем, что будет дальше – тоже непонятно, поди угадай, какие силы будут выражать «волю народа» еще через полгода.
