В последние месяцы украинский кризис и резкое ухудшение отношений России с Западом несколько потеснили Ближний Восток на шкале российских внешнеполитических приоритетов. Неожиданный бурный всплеск активности террористов на Ближнем Востоке и в Северной Африке и их военные успехи в Ираке предопределили новый рост внимания России к региону. Кроме того, есть все основания считать, что по мере появления первых признаков улучшения ситуации на Украине и роста уверенности Кремля в том, что ему удастся не допустить критического влияния развязанной Западом санкционной войны на российскую экономику (российские лидеры говорят даже о полезной мобилизации внутренних ресурсов в результате западных санкций), значение Ближнего Востока будет и далее возрастать. Это касается отношений России как с арабским миром, объединяющимся в борьбе с «Исламским государством», так и с неарабскими региональными игроками – Ираном, Турцией, Израилем.
Москва давно пыталась привлечь внимание своих зарубежных партнеров к необходимости противодействия террористическим группировкам в Сирии, которые сейчас превратились в главную силу, ведущую борьбу против правительственных сил. Россия выразила свою полную поддержку Ираку в его борьбе с «Исламским государством Ирака и Леванта» (ИГИЛ) и очень быстро приняла решение о поставках Багдаду первой партии самолетов «СУ-25». Принятие специальной сессией Совета ООН по правам человека (СПЧ) от 1 сентября с.г. резолюции, осуждающей преступления ИГИЛ, Москва назвала «знаковым событием». В то же время российские дипломаты в очередной раз подчеркнули, что всплеск террористической угрозы стал во многом результатом «внешнего противоправного силового вмешательства во внутренние дела государств с целью решения корыстных геополитических задач». В то же время нанесение авиацией США ударов по позициям боевиков «Исламского государства» в Ираке не вызвало в Москве никаких негативных эмоций, во-первых, потому что оно было осуществлено в соответствии с обращением властей этой страны и, во-вторых, потому что Россия крайне заинтересована в ликвидации гнезд террористов в регионе, будучи сама объектом их угроз. Лишь отдельные эксперты при этом высказывали критические оценки, в целом не подвергая сомнению легитимность американских действий. Отмечая, к примеру, то, что противодействие Запада террористам носит выборочный характер, что у Запада «не получается противостоять» джихадистам или что «жестокость боевиков “Исламского государства” на руку военному лобби США».